Что волнует (или должно волновать) человека, который лезет к черту в пекло? Собственная безопасность, конечно, — думал я, пока ехал в мерзлом автобусе и любовался безумно красивым предрассветным небом. Не рванет ли, пока я там? Не облучусь ли ненароком? Будто, если всерьез рванет, то опасно будет только на самой атомной станции. Будто в промышленном уральском городе не получаем мы дозу за дозой, как «подсевшие» на радиацию наркоманы.
И чего тогда лезет человек через черту? А любопытно! Эй вы там, за высоким забором, что скрываете от меня? Ну еще лезет, чтоб получить ощущение собственной элитарности. Как-никак не всякого туда пускают, за забор-то. Только таких вот специально отобранных, особо доверенных людей, вроде меня. «Ты избранный, Нео!»
Между прочим, забор на АЭС оказался не очень-то и высоким. Обычный себе забор, аккуратный, желтенький и в идеальном порядке, как все увиденные нами строения. Проходная произвела куда большее впечатление. Фотографировать ее изнутри нам, разумеется, не разрешили. А жаль! Вот это было бы фото. Представьте себе несколько круглых массажных расчесок, поставленных вертикально рядом друг с другом. Только расчески эти из нержавейки и высотой больше человека. Когда проходишь, «гребенки» проворачиваются и ты оказываешься в ловушке между передним и задним рядом зубцов. И пока охранники не нажмут соответствующие кнопки, пройти уже не сможешь ни назад, ни вперед. Такая красивая и умная конструкция.
Надеюсь, служба безопасности станции не осудит меня строго за описание столь секретного устройства. Кстати, хочу выразить свое сочувствие тем, кто следит за распространением информации на нынешних режимных объектах. Мало того, что всякий турист таскает теперь с собой миниатюрные приборчики, которые словно специально изготовлены по заказу иностранных спецслужб (переносная радиостанция, шпионский фотоаппарат, компьютер и пульт взрывателя в одном флаконе). Мало того, что в интернете про твой объект полно всякой информации, которую просто так не удалишь или не запретишь распространять. Так еще и спутники обнаглели — не только фотографируют все сверху, но еще и открывают доступ к этим снимкам каждому встречному-поперечному. Открыл карты на Microsoft Bing или Google Maps и все! Все как на ладони, чуть ли не голубей на крыше видно.

Просмотреть увеличенную карту

Оставили мы свои шпионские устройства в автобусе, просочились один за другим через проходную и отправились в пресс-центр, а затем на встречу с директором БАЭС Николаем Николаевичем Ошкановым.
Блогер, согревшийся и съевший в пресс-центре пару бутербродов с горячим кофе, — это совсем другой человек, я вам доложу. И в ожидании директора мы умиротворенно рассматривали картины, висящие по стенам комнаты для совещаний. Некоторые картины были подарены детской художественной школой, которой помогает станция (нам показывали в Заречном также здание школы юного техника, которое строится на деньги БАЭС). Наши фотографы «пристреливались», выбирали наиболее удачные ракурсы для съемки.
Николай Николаевич оказался очень живым и откровенным человеком, с хорошим чувством юмора. Директор рассказал немного о себе (на станции работает с 1972 года, прошел здесь практически все ступени карьеры технического специалиста и администратора), об истории станции, о подготовке персонала АЭС. С гордостью сказал, что в этом году отчет Белоярской АЭС признан лучшим в концерне Росатом.
Ему, наверное, тоже хотелось отойти от обычной схемы официальных приемов и формального «общения с прессой», поэтому быстро перешли к вопросам. Разговор получился оживленный и интересный. «У президента Медведева мебель такая же», пошутил Николай Николаевич, имея в виду помещение, где проводятся заседания правительства. Действительно, совещательная комната БАЭС неплохо оборудована и выглядит вполне по-современному.
Вопросов для обсуждения было много, но время встречи прошло быстро. Поговорили о парадоксальности ситуации с реакторами на быстрых нейтронах. Этот тип реакторов вроде бы очень выгоден (хотя и требует больших начальных затрат). Может работать на радиоактивных «отходах» других станций или утилизовать компоненты ядерного оружия. В природе также имеются практически безграничные запасы исходного сырья для работы БН-реакторов, даже в обычном граните и то содержится достаточная для добычи концентрация урана. Этот чудесный реактор «волшебным образом» не просто сжигает топливо в процессе своей работы (уран), а еще и сам производит более качественное топливное сырье (обогащенный плутоний). Конструкция реакторов на быстрых нейтронах выглядит безопаснее тех, что работают на «медленных» — здесь все вспомогательные механизмы находятся в едином корпусе, что уменьшает опасность распространения радиоактивного загрязнения, нет больших давлений, оказавшийся без контроля реактор «самозаглушается».
Не технология, а просто сказка какая-то! Реализация вековой мечты человечества о неисчерпаемом источнике энергии.
Но, если посмотреть с другой стороны, в мире осталась единственная промышленная АЭС такого типа, причем в нашей стране, которая последние 20-25 лет испытывает всяческие экономические и политические катаклизмы. Новые станции в мире, если и строятся, то либо вскоре закрываются (как во Франции и США), либо никак не могут заработать на полную мощь (как в Японии). Непонятно и парадоксально.
Насколько я смог понять из разговора с Николаем Николаевичем, ему тоже трудно сказать однозначно, почему так получилось. Удалось, вероятно, сохранить существенный отрыв в технологиях, наработанный в советские годы. В таком разговоре не обошлось, конечно же, без шпионской темы. Ошканов в лицах изобразил свою шуточную беседу с «атомным» академиком Митенковым о причинах такого успеха русских: «Шпионы у нас были хорошие — сделали все, как заграницей». Ну да, ну да, поэтому у нас работает, а у них — нет. :)
Человеческий фактор. Более эффективно устраняли недостатки. Николай Николаевич упомянул о своей поездке на французский реактор того же типа — «посмотрел отчеты, у них за эти годы были практически такие же сбои и примерно такое же количество, как у нас». Нам вот удалось справиться.
И не просто справиться — как сообщается, срок эксплуатации БН-600 продлили еще на 15 лет. Реактор находится в хорошем состоянии. Ведется постоянный жесткий контроль, в том числе и в периоды временной остановки реактора. Ближайшая такая остановка будет в апреле — для перезагрузки ядерного топлива. Месяца на три, по словам Ошканова.
Строится БН-800 с проектной мощностью в 880 Мвт. В декабре будет производится опускание дна реактора. Планируют построить его к 2012 году. (Разумеется, заслышав такую дату, еще в автобусе взялись шутить на тему ожидаемых в этом году киношных катаклизмов :).  К 2020 году планируется постройка БН-1200, который уже будет серийным реактором. Такие реакторы будут строиться нашими специалистами на заказ, например, в Индии.
Об остановках реакторов. Как и все неспециалисты, я думал, что заглушенный атомный реактор — это такой мертвый, «холодный» объект, колоссальная груда бетона и железа. Не тут-то было — оказывается, остановленные блоки АМБ-1 и АМБ-2 по-прежнему дают энергию для отопления города! [прим. автора: все оказалось не совсем так — см. уточнения samsebesmi в примечаниях] Чуть ли не до трети энергии, отдаваемой станцией городу, идет оттуда.  Кстати, полосатые трубы, которые можно видеть на фотографиях АЭС — это трубы первого и второго блоков «Атома Мирного Большого». Восемь каналов контроля очистки, как нам сказали. Что это значит, я не вполне понимаю, но звучит хорошо. :)
Уже когда вышли в коридор, я задал мучавший меня вопрос директору: «Вот вы столько лет живете около станции, практически — на станции. Каково это, быть постоянно настороже? Не ёкает ли где-то глубоко внутри — а ну как вдруг рванет?». Николай Николаевич мгновенно ответил: «Да, есть такое чувство». По быстроте ответа было ясно, что он не раз сам задавался этим вопросом. И в ответ рассказал о работнике в зале управления АЭС, которого тоже спросили, как он себя чувствует за пультом реактора. «Я вот здесь сижу и каждую минуту ощущаю, что у меня за спиной — мой город, моя семья, дети. Что я их прикрываю собой».
Впечатляет. Мы еще увидим этих мужественных людей в следующей части моего ядерного сериала.
Уже дома я прочитал сообщение, что Н.Н.Ошканов уходит с поста директора станции в феврале следующего года. Жаль. Я не знаю, каков он как специалист (лауреат госпремий, профессор, доктор наук и все такое), но психологически очень приятный в общении человек. На его место придет нынешний гл.инженер БАЭС (с этого поста перешел к директорству в свое время и Николай Николаевич). Вообще, как я понял, на этой АЭС кадровый состав очень стабильный, все местные, и большинство руководителей и специалистов проходят свой кадровый путь с самых низовых должностей.
Когда мы после импровизированного 15-минутного дополнительного интервью на свежем воздухе распрощались с Ошкановым и пошли смотреть 3-й блок, я обратил внимание (как и некоторые журналисты до меня в Белоярке и вообще приезжие в Заречном) на чистый, редкостной белизны снег на территории станции. Растения тоже выглядели вполне гармоничными и здоровыми — рябины, ели, кустарники. Это почему-то успокаивало. :)